Отец получил повестку из военкомата летом 1942 года.


Помню, как мы провожали его с матерью. Мне уже было 4 года. Понятно, тогда я мало что понимал. О делах на фронте славгородцы узнавали по сообщениям из газет, по радио и от людей, которые убежали от войны. В нашем городе появились беженцы. К нам подселили двух женщин из-под Харькова. Одна молодая, светловолосая, другая гораздо старше и с темными волосами.
Она очень часто произносила слово "гораздо". Беженки привезли с собой швейную машинку, которая постоянно стучала, так как женщины что-то на ней шили. Отношения у нас были доброжелательные. Я часто оставался дома один. Они со мной разговаривали. Иногда просили посмотреть, сколько на стареньких часах-ходиках времени.

Я еще не понимал время. Показывал жестами, как расположены стрелки на циферблате часов.
Зимой в доме было холодно. Чтобы как-то протопить жилье, использовали все, что могло гореть и давало тепло. В городе по ночам разбирали деревянные заборы. Однажды мать несла несколько обломков досок. Ее остановил военный, наверное, из летного училища. Было такое в Славгороде. Офицер пригрозил отвести в милицию. Я очень испугался и заревел, а мать схватила офицера за рукав и потащила:
- Пойдем, посмотришь, как живут семьи фронтовиков. - Показывает на меня и продолжает: - У меня их там еще четверо. Лейтенант уже и не рад, что с ней связался. В общем, жили холодно и голодно. А здесь еще прямо зимой 1943 года нас выселили из квартиры. На месте наших домов продолжилось строительство Славгородского завода радиоаппаратуры.

Пришлось долго жить по квартирам. Несколько раз переезжали с одной на другую. То жилье было просто крошечным по размерам, кроме кровати и стола, ничего нельзя было поставить, то настолько холодным, где в зимнее время оставаться там нельзя.
Да и еще. Современному человеку это представить трудно, но в одной комнате в военные годы жили по две, а то и три семьи, именно семьи. Трудно было и в послевоенные годы. Своего отца я так и не дождался с фронта. Пропал он без вести в октябре 1943 года в районе города Чернобыля Киевской области. Выдал нам такую справку военкомат.
Из того времени, хоть и маленьким был, запомнил боязливость людей. Вслух мало кто отваживался высказывать свои мысли или просто о чем-то рассуждать. Жили в страхе. Однажды я стал свидетелем, когда мальчишеская шалость чуть не довела до обморочного состояния взрослого человека.