Сибиряка Николая ЕМЕЛЬЯНЕНКО на действительную службу призвали в декабре 1943-го, когда исполнилось ему 17 лет. Деревенский парнишка из Бурлинского района был направлен для прохождения курса молодого бойца в Новосибирск. То время вспоминает без особого желания. И вот почему.
Фото: Алтайский филиал РАНХиГС.
Фото: Алтайский филиал РАНХиГС.
“
- Картошку домашнюю выбили из нас всю. Кормили плохо. Считай, одна полупустая похлебка. А занятия целый день. Потом в поле шли, собирали мерзлую капусту. Возьмешь по два качана и несешь в столовую. Грызли прямо мерзлую. Физическая нагрузка большая, есть хотелось постоянно. Но молодые были, на это как-то особо и внимания не обращали.
После окончания первой солдатской учебы и принятия присяги новобранцев погрузили в вагоны и отправили на запад
- Сразу я оказался под Ржевом, - продолжал Николай Федорович, - город уже освободили. Разрушен он сильно был. Увиденное заставило понять, что такое война. Хотя в тот момент, что мы еще знали? Но такое неведение продолжалось недолго. Его часть перебросили под местечко Коростино. Там молодой солдат и принял первый свой бой.
По словам ветерана, бои были жестокие. Согласно полученной в учебке профессии его определили связистом в артиллерийский полк. Своими глазами видел, как наши не могли взять немецкие окопы.
По словам ветерана, бои были жестокие. Согласно полученной в учебке профессии его определили связистом в артиллерийский полк. Своими глазами видел, как наши не могли взять немецкие окопы.
Даже артподготовка не помогала. Молодых солдат пока в бой не вводили. Более опытные не могли продвинуться вперед. А посылать людей на верную смерть, похоже, не хотели.
- Трижды старослужащие поднимались в атаку, не получалось, - Николай Федорович замолкал на некоторое время, а потом начинал говорить снова. - Как сейчас помню, прислали штрафников, отчаянные ребята, морячки, они сделали, что положено. Похоже, немцы одной формы их боялись.
После тех боев часть двинулась вперед, на Прибалтику. Оказались под Ригой. Хоть и по всему чувствовалось: скоро войне конец, но фашисты все еще отчаянно сопротивлялись. Даже налеты авиации не были редкостью. В один из дней сильно бомбили. Н. Ф. Емельяненко возвращался после выполнения задания.
- Трижды старослужащие поднимались в атаку, не получалось, - Николай Федорович замолкал на некоторое время, а потом начинал говорить снова. - Как сейчас помню, прислали штрафников, отчаянные ребята, морячки, они сделали, что положено. Похоже, немцы одной формы их боялись.
После тех боев часть двинулась вперед, на Прибалтику. Оказались под Ригой. Хоть и по всему чувствовалось: скоро войне конец, но фашисты все еще отчаянно сопротивлялись. Даже налеты авиации не были редкостью. В один из дней сильно бомбили. Н. Ф. Емельяненко возвращался после выполнения задания.
- Смотрю, - говорил фронтовик, - кругом люди побитые и лошади.
Вдруг вижу нашего начальника штаба полка. Он лежал на земле, держась руками за живот. Пальцы в крови. Увидел меня и стал требовать воды. Я ему говорю, нельзя, мол, при ранении в живот, умрете. А он ругается. Хорошо санитары подоспели и забрали его в полевой госпиталь. А через какой-то час и я там оказался, получил ранение в ногу. В сознании был. Привезли и меня в госпиталь. Смотрю: три операционных стола. Раненые здесь же лежат, ждут своей очереди. Подходит ко мне доктор-женщина, осмотрела и говорит: ’Тебе, солдат, наркоз давать не будем, укол поставим".
Тогда я сообразил, что моя рана не очень серьезная. Перед этим видел, как кому-то ногу отняли. Закрутилась мысль: у меня тоже нога, вот так и мне. Пронесло. После лечения вновь фронт. Судьба оказалась к сибиряку благосклонной, больше попадать в госпиталь не пришлось, хотя в боях сильных участвовал. Как, к примеру, под Ригой. За них получил он главную солдатскую медаль За отвагу. Да и разную солдатскую работу пришлось выполнять. Был связистом, сапером, участвовал в разминировании минных полей, конвоировал пленных немцев, и даже какое-то время служил поваром.
Тогда я сообразил, что моя рана не очень серьезная. Перед этим видел, как кому-то ногу отняли. Закрутилась мысль: у меня тоже нога, вот так и мне. Пронесло. После лечения вновь фронт. Судьба оказалась к сибиряку благосклонной, больше попадать в госпиталь не пришлось, хотя в боях сильных участвовал. Как, к примеру, под Ригой. За них получил он главную солдатскую медаль За отвагу. Да и разную солдатскую работу пришлось выполнять. Был связистом, сапером, участвовал в разминировании минных полей, конвоировал пленных немцев, и даже какое-то время служил поваром.
“
Сотню солдат кормил, старался как мог, получалось, наверное, раз не сразу заменили. А старался еще и потому, что хорошо помнил начало голодной службы под Новосибирском. А голод для солдата - дело последнее. Не о еде, о другом думать надо.
О победе узнал там же, в Прибалтике
7 мая по радио сообщили. Радовались, но праздника пока еще не было. Возможно, не совсем дошло до сознания. Да и вокруг оставались немцы...
Фото: Алтайский филиал РАНХиГС.
Фото: Алтайский филиал РАНХиГС.
Но служба для Николая Федоровича не закончилась в победном сорок пятом. Еще пять долгах лет носил он солдатскую шинель. Домой ехал впервые в своей жизни в настоящих вагонах. В том же 1950 году устроился на Славгородский химзавод в электроцех. Электромонтером проработал всю жизнь. Из родного цеха и провожали его на заслуженный отдых.
Фото: Алтайский филиал РАНХиГС.
Фото: Алтайский филиал РАНХиГС.
Записал воспоминания и предоставил фотографии
