“
- Отца своего я помню, - с этой фразы начался у нас разговор с Пелагеей Михайловной Кузьмичевой. - Я ведь с 1935 года. Так вот когда мне было 6-7 лет, мы жили в Табунах. Отец работал в кузнице. Придет домой на обед, а мы, нас было четыре сестры и брат, выстроимся и смотрим, как он обедает. Мама еще скажет, бывало: "Идите, не мешайте. Пусть поест".
Прокормить такую большую семью было непросто
У матери Пелагеи Михайловны два брата на Кубани жили. Списались, видимо. Один из них и пригласил родственников к себе. Но уехать вместе не получилось.
- Точно, конечно, не знаю, почему, - продолжает Пелагея Михайловна, - но договорились родители, что вначале мы: мама и дети - уедем, а потом и отец к нам переберется, не получилось. Так больше его и не видела. Одно письмо уже с фронта присылал.
Не успели перебраться на Кубань, война началась.
- Точно, конечно, не знаю, почему, - продолжает Пелагея Михайловна, - но договорились родители, что вначале мы: мама и дети - уедем, а потом и отец к нам переберется, не получилось. Так больше его и не видела. Одно письмо уже с фронта присылал.
Не успели перебраться на Кубань, война началась.
Оказалось их село на оккупированной территории.
- Дорога рядом проходила, - вспоминает она, - так вот по ней немцы и шли. Боев, к счастью, у нас не было. Зайдут в село, распределят их по домам. Если хозяевам нет места, иди куда хочешь, хоть на улицу. Мы, правда, на печке спали. Долго фашисты в деревне не задерживались. Бывало, рано утром уходили, разведки нашей боялись, чтоб в плен не попасть.
Детская память сохранила воспоминания, как однажды зимой немцы приказали матери показать переправу через речку. Сказали, если переберутся на ту сторону, домой пойдет. Боялись под лед провалиться. К счастью, лед в то время был крепким. Помнит еще, как взрослые строго-настрого запрещали поднимать с земли детские игрушки. Фашисты подбрасывали яркие заминированные игрушки. Взял в руки и все - нет человека.
- Дорога рядом проходила, - вспоминает она, - так вот по ней немцы и шли. Боев, к счастью, у нас не было. Зайдут в село, распределят их по домам. Если хозяевам нет места, иди куда хочешь, хоть на улицу. Мы, правда, на печке спали. Долго фашисты в деревне не задерживались. Бывало, рано утром уходили, разведки нашей боялись, чтоб в плен не попасть.
Детская память сохранила воспоминания, как однажды зимой немцы приказали матери показать переправу через речку. Сказали, если переберутся на ту сторону, домой пойдет. Боялись под лед провалиться. К счастью, лед в то время был крепким. Помнит еще, как взрослые строго-настрого запрещали поднимать с земли детские игрушки. Фашисты подбрасывали яркие заминированные игрушки. Взял в руки и все - нет человека.
А еще раз, отступая, немцы положили ящик с динамитом под иву на берегу речки и подорвали дерево. Зачем?
Фото: Алтайский филиал РАНХиГС.
Фото: Алтайский филиал РАНХиГС.
Как рассказывала мама, вначале у отца была бронь, а потом и его призвали
Так до 1946 года, пока жили на Кубани, ничего не знали о его судьбе.
После войны жить стало еще тяжелее, чем когда-то в Табунах. Вернулись обратно в Сибирь.
Как и многие советские семьи, они пытались узнать о пропавшем фронтовике. Двух детей сегодня уже нет в живых.
Пелагея Михайловна и еще одна ее сестра,
После войны жить стало еще тяжелее, чем когда-то в Табунах. Вернулись обратно в Сибирь.
Как и многие советские семьи, они пытались узнать о пропавшем фронтовике. Двух детей сегодня уже нет в живых.
Пелагея Михайловна и еще одна ее сестра,
Тамара Михайловна, живут в Яровом, а младшая сестра, Лидия Михайловна, - в Калужской области.
И когда уже была потеряна всякая надежда, пришла весточка из Белоруссии. Из рассказа я не совсем понял, кто написал письмо. Но не это главное. Важно, что родные смогли узнать судьбу фронтовика, увидеть фотографию могилы, где похоронен солдат, плиту с именами погибших, на которой значится имя Михаила Кузьмичева.
Родные показали мне отрывок материала "Размышления о войне" из газеты "Добрушский край" Добрушского района Белоруссии. В нем говорится, что наиболее сильные и кровопролитные бои были в районе деревни Марьино. В отдельных местах огневые позиции переходили из рук в руки. Марьинское направление было стратегическим для выхода 73-й стрелковой дивизии на берег реки Сож в районе д. Старое Село с предполагаемым прорывом вражеской обороны и освобождением города Гомель.
И когда уже была потеряна всякая надежда, пришла весточка из Белоруссии. Из рассказа я не совсем понял, кто написал письмо. Но не это главное. Важно, что родные смогли узнать судьбу фронтовика, увидеть фотографию могилы, где похоронен солдат, плиту с именами погибших, на которой значится имя Михаила Кузьмичева.
Родные показали мне отрывок материала "Размышления о войне" из газеты "Добрушский край" Добрушского района Белоруссии. В нем говорится, что наиболее сильные и кровопролитные бои были в районе деревни Марьино. В отдельных местах огневые позиции переходили из рук в руки. Марьинское направление было стратегическим для выхода 73-й стрелковой дивизии на берег реки Сож в районе д. Старое Село с предполагаемым прорывом вражеской обороны и освобождением города Гомель.
"...И только после прорыва в районе д. Марьино враг стал поспешно отходить, прикрывая пути своего отхода мирным населением, согнанным из прифронтовых деревень и Добруша...
Практически почти по границе Добрушского и Ветковского районов проходил стык двух фронтов Центрального и Брянского. Оба фронта пересекли границу Брянской области и Добрушского района 26 сентября 1943 года.
Следует сказать, что, ведя наступательные бои, 73-я стрелковая дивизия, находясь на территории Брянской (в то время Орловской) области, отправляла вперед подразделения разведки с целью установить возможность продвижения танков от деревни Хатки через болотистые места и с выходом южнее деревни Дубовый Лог (через реку Ипуть).
Об этом свидетельствуют рассказы жителей деревни Вылево, которые видели подразделение разведчиков и вели с ними разговор о возможности прохождения танков.
Следует сказать, что, ведя наступательные бои, 73-я стрелковая дивизия, находясь на территории Брянской (в то время Орловской) области, отправляла вперед подразделения разведки с целью установить возможность продвижения танков от деревни Хатки через болотистые места и с выходом южнее деревни Дубовый Лог (через реку Ипуть).
Об этом свидетельствуют рассказы жителей деревни Вылево, которые видели подразделение разведчиков и вели с ними разговор о возможности прохождения танков.
Имеется донесение о безвозвратных потерях
Также, в подтверждение сказанному, имеется донесение о безвозвратных потерях 73-й стрелковой дивизии №45356 от 01. 11. 1943 года, согласно которому 26 сентября 1943 года были убиты и похоронены в районе деревни Марьино пять человек из разведгруппы: МАРЧЕНКО Николай Васильевич, ЕЛИЗАРОВ Владимир Петрович, МОКРУШИН Сергей Петрович, ЯКОВЛЕВ Анатолий Васильевич, КУИМОВ Петр Ильич, КУЗЬМИЧЕВ Михаил Антонович".
Фото: Алтайский филиал РАНХиГС.
Фото: Алтайский филиал РАНХиГС.
Записал воспоминания и предоставил фотографии
