Иван
Степанович АРТЕМЕНКО
Степанович АРТЕМЕНКО
Старший сержант бывшего Краснознаменного орденов Суворова, Кутузова и Александра Невского отдельного 56-го миномётного полка Иван Степанович в годы войны был командиром отделения знаменитых «Катюш».
Фото: архив автора
Фото: архив автора
Сейчас ему под шестьдесят и выглядит он бодрым и здоровым. Трудится в объединении «Алтайхимпром». Вспоминая давно минувшие дни, с сожалением говорит, что многие события время выветрило из памяти, оставив отдельные «осколки».
Начало войны застало его на Дальнем Востоке, на границе. Там тоже была напряженная обстановка. Но прошел год, война не кончалась, и Иван Степанович стал проситься на фронт. Отпустили, но не на фронт, а на учебу в Москву. В стране появилось новое грозное оружие, для управления которым нужны были грамотные бойцы. Артеменко после окончания учебы стал командиром отделения орудия, которого гитлеровцы панически боялись.
Начало войны застало его на Дальнем Востоке, на границе. Там тоже была напряженная обстановка. Но прошел год, война не кончалась, и Иван Степанович стал проситься на фронт. Отпустили, но не на фронт, а на учебу в Москву. В стране появилось новое грозное оружие, для управления которым нужны были грамотные бойцы. Артеменко после окончания учебы стал командиром отделения орудия, которого гитлеровцы панически боялись.
Форсирование Днепра
В форсировании Днепра его отделение принимало непосредственное участие. В течение двух суток «Катюша» отбивала одну за другой контратаки противника, охраняя переправу.
В отделении у меня было семь бойцов, – уточняет Иван Степанович, – и вот в конце первых суток поступил приказ: направить минометчиков в пехоту. Вызвались добровольцами все. Пришлось спустить, и мы остались на «Катюше» вдвоем с шофером. Прямой наводкой били по машинам, танкам, скоплению войск. Однако снаряды стоили дорого, и мы старались их расходовать экономно: там, где можно, стреляли по два вместо шестнадцати.
За те бои старший сержант Артеменко был награжден медалью «За отвагу».
Продвигалась вперед Советская Армия. Бои шли уже на территории Германии. На календаре февраль – еще совсем не весенний месяц. Стремительное, наступление преградила река Одер.
– Однажды вызвали меня в штаб дивизиона, – вспоминал Иван Степанович.
– Артеменко, говорят, вы моряк?
– Так точно.
—Нужно переплыть Одер и установить связь с нашими войсками на
том берегу.
– Есть! — коротко ответил.
– А хватит сил? Вода ведь ледяная.
– Хватит.
В отделении у меня было семь бойцов, – уточняет Иван Степанович, – и вот в конце первых суток поступил приказ: направить минометчиков в пехоту. Вызвались добровольцами все. Пришлось спустить, и мы остались на «Катюше» вдвоем с шофером. Прямой наводкой били по машинам, танкам, скоплению войск. Однако снаряды стоили дорого, и мы старались их расходовать экономно: там, где можно, стреляли по два вместо шестнадцати.
За те бои старший сержант Артеменко был награжден медалью «За отвагу».
Продвигалась вперед Советская Армия. Бои шли уже на территории Германии. На календаре февраль – еще совсем не весенний месяц. Стремительное, наступление преградила река Одер.
– Однажды вызвали меня в штаб дивизиона, – вспоминал Иван Степанович.
– Артеменко, говорят, вы моряк?
– Так точно.
—Нужно переплыть Одер и установить связь с нашими войсками на
том берегу.
– Есть! — коротко ответил.
– А хватит сил? Вода ведь ледяная.
– Хватит.
Это задание мы должны были выполнять втроем. Сколотив плотик и, уложив на него катушки с телефонным проводом, отправились на рассвете. Метров двести шли бродом, но вскоре нас засекли, и открыли огонь, ранили товарища. Тогда, оставив с ним другого, я поплыл один, толкая плотик впереди себя. Плыл метров шестьсот, а может и больше, подгоняемый быстрым течением. Замерз, но на берегу меня ждали, как родного, и... все кончилось благополучно. Связь была налажена.
На другой день мы были уже в пятнадцати километрах от Одера. А через несколько дней меня наградили орденом Славы третьей степени.
Артиллерист, гвардии старший сержант был на Эльбе, видел затопленное берлинское метро, оставил свой автограф на стенах рейхстага. Среди его фронтовых наград были также медали «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина» и «За победу на Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.».
Александра РУСИНОВА,
участница Великой Отечественной войны,
защитница Сталинграда
ОТ РЕДАКЦИИ. Этот материал был опубликован в городской газете «Знамя коммунизма» ровно 40 лет назад к 40-летию Великой Победы над фашистской Германией. Его автор – Александра Васильевна Русинова сама была участницей войны. Ее фронтовая профессия – зенитчица. И она была участницей Сталинградской битвы.
Мне посчастливилось лично знать Александру Васильевну, более того – мы работали вместе в многотиражной газете химзавода «Маяк химии». Она была очень ответственным человеком, самым тщательным образом проверяла все ставшие ей известными факты. И еще. Русинова отличалась самой высокой требовательностью к себе. Не припомню случая, чтобы она опаздывала на работу или уходила из редакции, не предупредив куда и зачем направляется.
Однажды она ушла в цех по заданию редактора. Деталей его не помню, но точно знаю, что много времени ей не требовалось. Но прошло несколько часов, а ее все не было. Начали волноваться. Ведь к тому времени Александра Васильевна была уже на пенсии и помогала нам во время отпуска одного из сотрудников. И вдруг звонок:
- Это ваш корреспондент. Сердце прихватило. В здравпункт меня увозили.
И тут же добавила, что, мол, не волнуйтесь, все хорошо, завтра на работе будет, материал взяла. На предложение отдохнуть возразила, что не собирается дома сидеть.
И Александра Васильевна сотрудничала с нами практически до ухода из жизни, в которой ей было отмерено 90 лет. Звонила высказывала свое мнение по опубликованным материалам, предлагали поделиться личными воспоминаниями. Разумеется, мы охотно соглашались. Кто лучше фронтовиков мог поведать о том, что пришлось им пережить и увидеть.
Вот таким она была человеком.
Мне посчастливилось лично знать Александру Васильевну, более того – мы работали вместе в многотиражной газете химзавода «Маяк химии». Она была очень ответственным человеком, самым тщательным образом проверяла все ставшие ей известными факты. И еще. Русинова отличалась самой высокой требовательностью к себе. Не припомню случая, чтобы она опаздывала на работу или уходила из редакции, не предупредив куда и зачем направляется.
Однажды она ушла в цех по заданию редактора. Деталей его не помню, но точно знаю, что много времени ей не требовалось. Но прошло несколько часов, а ее все не было. Начали волноваться. Ведь к тому времени Александра Васильевна была уже на пенсии и помогала нам во время отпуска одного из сотрудников. И вдруг звонок:
- Это ваш корреспондент. Сердце прихватило. В здравпункт меня увозили.
И тут же добавила, что, мол, не волнуйтесь, все хорошо, завтра на работе будет, материал взяла. На предложение отдохнуть возразила, что не собирается дома сидеть.
И Александра Васильевна сотрудничала с нами практически до ухода из жизни, в которой ей было отмерено 90 лет. Звонила высказывала свое мнение по опубликованным материалам, предлагали поделиться личными воспоминаниями. Разумеется, мы охотно соглашались. Кто лучше фронтовиков мог поведать о том, что пришлось им пережить и увидеть.
Вот таким она была человеком.
Александр КРИВОНОЖКО
Материалы и фото предоставил Александр Степанович Кривоножко
